Горные дороги бога - Страница 129

129

В темноте это выглядело бы куда более пугающим, но сгодились и серые сумерки. Важно было проделать все одновременно, и тут я не оплошал: пришелец метнулся в сторону, уходя от широкой дуги, по которой летела горящая свеча, а кресло проехало по полу, перекрывая проход к двери. Теперь между мной и моим противником было расстояние едва ли не большее, чем между самим бритоголовым и окном, а значит, шансы сравнялись.

Шанс спастись и шанс добраться кулаком до лица человека, еще не испугавшегося по-настоящему лишь из-за того, что осознание всегда опаздывает, пытаясь угнаться за событиями.

– Очень надеюсь, что ты не остановишься.

В подобии драки желанный итог меньше походил бы на убийство, и пришелец должен был понять, к чему я клоню. Правда, понимание пришло бы слишком поздно, чтобы успеть поменять образ действий.

– Это не то, что тебе нужно.

Я стоял к окну вполоборота, но, даже если бы пялился в проем, окаймленный подрагивающими от утреннего ветра занавесями, вряд ли уловил бы мгновение, когда вместо троих в комнате оказалось четверо…

Хотелось бы сказать «людей», но разве люди могут возвращаться с того света?

Трехцветные пряди, словно бы стали короче, чем мне помнилось. Рубашка повисла на все еще широких, но заметно подсохших плечах. Вены взбороздили кисти рук и запястья, намекая на то, что их хозяин совсем недавно тяжело потрудился.

Его невозможно было не узнать, последнего охотника на демонов, тем более что казался он именно последним: изможденным, усталым, поизносившимся. Правда, лишь до подбородка, потому что, взглянув на надменно изогнутую складку губ, на полуприкрытые, как будто сонные глаза, на лоб, никогда не знавший морщин раздумий и сомнений, я понял, что мне и в самом деле настоятельно требовалось кого-то убить. Для пробуждения чувств.

Но вовсе не врага, а…

– Тебе-то почем знать?

– Помнишь, я сам предлагал? Одним жарким утром? Тогда ты отказался.

– Сглупил. Надо было соглашаться.

– Ты сетовал, что потерял важную для себя вещь. Помнишь?

– Да, и так пока не нашел. Может, сейчас получится. Если, конечно, мне не станут мешать.

– Мешать не собираюсь. А как насчет помощи? Примешь? Или тоже откажешься?

Бритоголовый, рассудив, что нас с охотником куда больше занимают личные дела, чем преследование убийцы, начал медленно сдвигаться назад, стараясь обойти моего собеседника с тыла и добраться до оконного проема. А как только до вожделенного пути спасения осталось примерно два шага, метнулся навстречу рассветному солнцу, взлетел над перилами балкона и…

Рухнул вниз подстреленной птицей.

– Он был слишком неуклюжим, – притворно посетовал Иттан, возвращаясь в комнату уже не в своем обычном, а человеческом ритме.

Я посмотрел на небо над крышами, розовеющее то ли от стыда по событиям прошедшей ночи, то ли от предвкушения новых развлечений, подвинул кресло назад, освобождая входную дверь, поднял обломки потухшей свечи.

– Будешь молчать?

Почему бы и нет? У меня не нашлось слов для прощания над могилой, так откуда им взяться теперь, при встрече, на которую я не мог даже надеяться?

– Дуешься?

Слабо сказано. Конечно, и раньше мой странный приятель обожал всевозможные подставы и весьма жестокие шутки, но в этот раз, пожалуй, он не просто перешел границы, а стер их. До основания.

– Если это тебя утешит, я не был уверен, что выживу.

А еще наконец-то вспомнилось, как меня бесит его вечное всезнание. Пусть по моему лицу легко понять, о чем я думаю, но разве трудно сделать вид, будто ничего не замечаешь? Разве трудно притвориться, хотя бы разок?

– Я никогда не пробовал так делать. Это было опасно.

И безответственно: невнятно попрощаться и тут же разлететься на кусочки, оставляя без ответа сотни вопросов.

– Но это был последний возможный шанс.

– Для кого? Для описавшейся со страха стайки демонов? Какого хрена ты вообще вдруг ринулся их защищать?! Пусть превратились бы в синий кисель, глядишь, хоть на что-то сгодились бы!

– Кстати, о киселе, – щелкнул пальцами Иттан. – Куда ты его дел?

– Выбросил. Вылил в реку.

– Весь? До капельки?

– Почему спрашиваешь? А, думаешь, я оставил себе заначку? Даже если так, тебе не верну, не надейся!

– А ты оставил? – Охотник на демонов шагнул в мою сторону, и в следующее мгновение уже смотрел мне прямо в глаза. – Оставил?

Это был обидный вопрос. Оскорбительный. После него следовало бы съездить кулаком по самодовольной роже вопрошающего. И если бы я был хоть немного уверен, что моя рука встретит на своем пути не только воздух, ударил бы непременно.

– Догадайся сам.

Он долго не отрывал взгляд от моего лица, человек, по собственной воле раз за разом превращающий себя в чудовище, мыслящее и действующее по ему одному известным законам и правилам. Напряженно вглядывался, чтобы потом резко отвернуться и вновь оказаться на другом конце комнаты, удовлетворенно заявив:

– Так я и думал.

Словесное снисходительное похлопывание по плечу тоже обжигает кожу. И все, что находится под ней.

– Что ты думал?

Он не ответил, лишь еще надменнее улыбнулся.

Наверное, я никогда не смог бы стать командиром. Правильно, что меня выперли из Сопроводительного крыла, жаль, что слишком долго тянули. Это никогда не было моим: приказывать, а потом ждать исполнения приказа и ставить галочки напротив имен солдат, отмечая справившихся с заданием и оплошавших.

Люди похожи друг на друга своими решениями. Можно успешно предугадать, как поступит тот или иной человек, если попадет в некие известные обстоятельства. Я умею это делать. А если умею я, значит, не такая это большая наука. Но Боженка меня подери…

129