– Ну сколько-то ударов человек может выдержать не хуже стали.
– А если ударят еще раз? Сломается?
Керр кивнул:
– Да. Поэтому хороший командир всегда знает, когда вахтенных пора менять.
– И когда ему пора сменяться самому…
Бесстрастное бормотание прозвучало так тихо, что золотозвенник решил: послышалось. По крайней мере, ему очень хотелось в это верить.
– Смена. Да, это именно то, что необходимо! – Молодой человек хлопнул ладонями по подлокотникам. – Но менять нужно не только людей. Правила и законы тоже должны меняться.
Керр собрался было возразить, напомнить, что далеко не все следует выбрасывать прочь за ненадобностью, но вовремя понял: к обсуждению его не приглашали. И как только эта мысль добралась до сознания окончательно, золотозвенник пожалел, что во всем зале имелось только одно место для сидения.
– Не сразу. Разумеется, не сразу, иначе это вызовет ненужные волнения. Постепенно. День за днем, маленькими шажочками. Главное, не отступать назад. Там, позади, есть много хорошего, но есть и много такого, что не должно вернуться. Ни при каких условиях!
Это была напутственная речь. Почему она звучала именно для него, Керр не мог предположить. И даже не пытался. В любом случае, все, что он имел право сказать в ответ, это «как прикажете», а потом отправиться выполнять. Со всем возможным старанием.
И как ни странно, он чувствовал, что поступить так будет единственно правильным. Только так. Время споров прошло, уступив место времени действий.
– Я не старался заглянуть в будущее. Это неблагодарное занятие, пусть уж все идет своим чередом. – Дарохранитель начал складывать разрозненные листки в кипу. – Я изложил свои впечатления о прошлом. О тех изменениях, что происходили когда-то давно и в последние годы. Вряд ли их будет достаточно, чтобы ясно увидеть, куда двигаться дальше, но как отправная точка они, смею надеяться, довольно хороши.
– Вы… вы уходите? – наконец решился спросить Керр.
– Я? – смешливо вскинул брови молодой человек. – Ну не так быстро, как вам, наверное, этого хочется! Просто в ближайшее время… годы, возможно, я буду немного занят не совсем дарственными делами. И мне нужен кто-то, чтобы взять часть работы на себя. Как думаете, я смогу найти такого человека?
– Несомненно.
– И мне даже не придется ходить далеко?
Золотозвенник никогда не понимал причин подобной игры. Казалось бы, чего проще: прикажи, и все. Особенно если уверен, что твой приказ будет исправно выполнен. Но нет же, надо намекать, подводить к согласию, вынуждать сказать «да» прежде, чем на тебя укажут.
– Молчите. В самом деле, не надо ничего говорить, все и так уже написано на вашем лице. Каюсь, заигрался. Немножко. Но мне простительно. Вы ведь простите? – Он поднялся с кресла, взял кипу бумаги в охапку и торжественно вручил ее Керру. – Сообщите итоги своих размышлений, как только будете готовы. Но не старайтесь делать выводы по частям, прочтите сначала все, прошу вас. А потом позвольте прочитанному улечься в голове. Вы ведь сможете не торопиться?
– Но и медлить, похоже, особо не получится, – заметил золотозвенник, оценивая высоту стопки бумаг в своих руках.
– Ну это уже на ваше усмотрение, – улыбнулся Дарохранитель, возвращаясь за письменный стол.
– Вы сказали, что будете заняты…
– Да. И? – Он поднял на Керра вопросительный взгляд.
– Ваши дела. Они…
– Любопытствуете? – догадался молодой человек.
– Мм… да.
Конечно, подобное заявление выглядело наглостью с его стороны, но, получив знак небывалого доверия, золотозвенник почувствовал себя не столько возвысившимся, сколько ответственным. В том числе и за любое намерение своего повелителя, неважно, дарственное или нет.
И Дарохранитель это понял, потому что легко и охотно ответил:
– Я собираюсь позаботиться о наследнике.
Вот теперь Керр смутился по-настоящему. Хотя может ли быть что-то более естественное, чем стремление продлить собственный род?
– Позволите пожелать вам удачи?
– Не откажусь. Правда, не знаю, нужна ли она в таком деле.
– Удача нужна всегда.
Дарохранитель рассеянно сдвинул брови, потом перевел взгляд на бумаги в руках золотозвенника и усмехнулся:
– Пожалуй. Всегда и всем. Идите уже… Пока вы здесь, время одно для нас обоих, а наши дела требуют по меньшей мере вдвое больше!
С этим трудно было спорить. Особенно если учесть, что спор как раз истратил бы имеющиеся в запасе минуты. Да, небольшую часть, но все же…
Строчек на бумажных листках виднелось много, и не каждая выглядела разборчиво. Керр тяжело вздохнул, взгромоздил ношу на свой письменный стол, еще раз оценил размеры предстоящей работы и подумал, что неплохо бы разбить поблизости полевую кухню. А еще поставить походную кровать. Прямо в кабинете.
И сейчас…
– Повсюду столько зелени! Кажется, у меня начинают болеть глаза.
– Тогда постарайся открывать их не слишком широко.
– И голова кружится. Но если я закрою глаза, как тогда смогу рассмотреть все это?
Лус взмахнула обеими руками, словно стараясь обнять изумрудные просторы. Те, что виднелись в просветах изгороди, успевшей изрядно подрасти, пока меня не было дома.
Дома?
Детство уверяло в том, что «дом» можно впитать только с молоком матери. Юность и вовсе лишила привязанностей, расширив границы территории, которую мне полагалось защищать. Потом все снова перевернулось с ног на голову, и мир сомкнулся вокруг меня во второй раз. Конечно, не так тесно и туго, как в минуты моего рождения: Блаженный Дол при первом же внимательном взгляде оказался вовсе не крохотным глухим углом, где ничего и никогда не случается. Месяц назад пределы снова исчезли, вот только… Свободы не прибавилось.